Откуда есть пошла мысль о калорийности нашей пищи?
Еще в древней Греции врачи полагали, что «рост тканей организма происходит за счет отделения от пищи мельчайших, однородных им частиц». Теории о влиянии питания на здоровье человека – как физическое, так и душевное – уже тогда выдвигались во множестве и заслуживают отдельной статьи. Воззрения эллинских медиков были столь же высокомудры, пространны и доказательны, сколь и аксиомы Аткинса или Брэгга. Тем паче, что и проблемы излишнего веса волновали их пациентов столь же серьезно. Некий греческий тиран был столь тучен и так сильно комплексовал по поводу своего брюха, что представал перед подданными исключительно в бочке, скрывающей его формы. Его пытались лечить золотыми иглами… правда сведений об успехе лечения до нас не дошло.
Древний Рим все проблемы переедания решал одним способом – малоаппетитным, но действенным. «Рецепты доктора Блево» — как писал Мопассан. Патриции поделикатнее пользовались гусиным перышком, лопаточкой из слоновой кости или серебряной палочкой. Более бесцеремонные обходились двумя пальцами. И толстяков среди них особенно не водилось – если взглянуть на статуи римских богов и героев, обратите внимание – все они сложены просто божественно.
Темные века и Средневековье с проблемами лишнего веса сталкивались редко. Учитывая вечный дефицит продовольствия, ели всё и чем больше, тем лучше. Жирное мясо, белое сало с розовыми прожилками, истекающий соком бифштекс, аппетитный паштет с золотистой корочкой, сладкий пирог в форме замка Его Величества… Один французский король остался в истории Людовиком Толстым, один английский король отяжелел настолько, что под конец жизни не мог ездить на лошади, но учитывая темп жизни, пищу без сахара, кремов и шоколада и постоянную физическую активность – разжиреть что рыцарям, что сервам обычно не удавалось.
На Руси же с давних времен дородство почиталось признаком довольства, здоровья, успешности и благополучия. Даже слово «добро» означало не только благость, но и имущество, вес. Русские женщины всегда были обильны телом, купцы и бояре гордились друг перед другом обширными чревами – не меньше, чем холеными бородами. И плыли наши красавицы утицами и вышагивали мужи – неспешно и тяжко. Худобу вместе с суетностью занесло сквозняком из окошка, прорубленного Петром. Новые моды требовали босые рыла, кургузые сюртучки, голые плечи у баб и девок, ассамблеи, балы и войны… где уж там телеса холить. Не прошло и ста лет и Пушкин уже воспевает красы тонких станов и стройных ножек.
